Вьетнам
1. СНОВА СРЕДИ ДРУЗЕЙ
Позвольте?—спросит читатель, которому раньше, в дни войны, доводилось летать в Ханой.— Не ошибка ли это? Ведь гражданские самолеты всегда садились в аэропорту Зялам, в черте города, на левом берегу Красной реки. А Н-ский аэродром — что вы, сюда гражданских лиц не пускали, это было фронтовое летное поле.
Но нет, самолет действительно прибыл на Н-ский аэродром: узнаем знакомый пейзаж. И до чего же, черт побери, приятно увидеть здесь же, чуть поодаль, в боевой готовности на всякий случай рядом со всезнаменитыми МиГами укрощенные американские «Фантомы» с опознавательными знаками Социалистической Республики Вьетнам. Когда американцы бежали из Сайгона, они бросили там на миллиарды долларов военной техники, и теперь эти «Фантомы» служат целям вьетнамской противовоздушной обороны.
Так, с маленьких приятных сюрпризов начинается наше знакомство с Вьетнамом восьмидесятых годов. Мы и узнаем, и не узнаем его — как, примерно, бывает после того, как долго пользуешься черно-белым телевизором и вдруг, включив новый, цветной, видишь тот же привычный мир, но уже совершенно иной, многоцветный. Все вокруг как будто то же, но все видится вам вновь, оставляя в душе новый, теплый, трепетный, радостный след...
Многочисленные наши встречи в Ханое с борцами за мир были весьма плодотворными и деловыми. Организация их была превосходной. Ее обеспечивали кипучий, всегда инициативный председатель комитета, наш старый друг Фан Ань; спокойный, уверенный в успехе любого порученного ему дела, секретарь ЦК Компартии Вьетнама Хоанг Тунг, с которым нас связывают десятилетия сотрудничества; тонкий знаток человеческой психологии, умеющий по-настоящему дружить композитор До Суан Оань, ответственный секретарь вьетнамского комитета борьбы за мир, другие наши друзья и спутники.
Но рассказ пойдет сейчас не об обстоятельствах нашей поездки. Нам прежде всего хочется рассказать о том, как выглядит сегодня эта удивительная страна, на долю которой выпала поистине нечеловеческая судьба: подумать только, люди рождались, росли, старели и умирали под нескончаемый грохот стрельбы и бомбежек, и кое-кто на Западе даже был склонен говорить, что это для них — норма человеческого существования.
В 1975 году, завоевав победу, страна как бы поднялась на перевал —позади ад войны, впереди многообещающая долина мира. И хотя трудностей в разоренной войной стране было великое множество, хотя партия предупреждала, что порох надо сохранить сухим, народ вздохнул свободно. Понять это новое душевное состояние рядового вьетнамца может лишь тот,"кто был рядом с ним в те черные ночи, когда в небе нависали свирепые Б-52 и сотни бомб, ложась «ковровой дорожкой», уничтожали все живое на своем пути.
Вторжение с севера в семьдесят девятом году еще раз всколыхнуло вьетнамцев, напомнило им, что они все еще живут не в райской долине мира. Тот молниеносный контрудар, которым они ответили интервентам, наглядно показал, что бдительность их отнюдь не ослаблена. Они и сейчас живут в постоянной боевой готовности.
Но люди есть люди, и, как принято говорить, ничто человеческое им не чуждо. Жизнь во Вьетнаме стала совсем иной, и впечатление цветного изображения, сменившего черно-белое, на экране телевизора нас не оставляло все время пути.