Вьетнам
8. В ХОШИМИН —САМОЛЕТОМ!
чем выдерживать баталии со стихией мелкого частного капитала на рынке! Ведь нынче почти половина семей Хошимина в той или иной степени занята торговлей, пусть даже ее экономический эффект ничтожен — детишки на бульваре торгуют водой или сигаретами, женщины продают по углам какую-то кашу или тончайшие ломкие листы сушеного теста. Доход от такой торговли — копеечный. Но, как говорится, среди мелкой рыбешки часто скользят и крупные хищники.
На черном рынке продается все, что угодно,—конечно, по баснословным ценам, не доступным трудовому человеку. Новейшие стереофонические магнитофоны, фотоаппаратура, художественные изделия музейной ценности —все это приплывает ночью с моря или уплывает туда же опять-таки ночью: контрабанда. А центром этой контрабанды, делающей миллионные барыши, остается знаменитый Шо-лон (по-вьетнамски — Большой рынок), где сегодня живут свыше полумиллиона хуацяо, образующие, как здесь было принято говорить, «государство в государстве». Собственно, сейчас этот западный район города входит в 5, б, 10 и 11-й кварталы Хошимина. «Чрево» — центр старого Телона остается в 5-м квартале. Там до сих пор из 250 тысяч жителей каждые четыре из пяти — хуацяо.
К моменту объединения страны приблизительно половина всех вьетнамских хуацяо (источники называют разные цифры: от 1,2 до более 1,5 миллиона человек) проживала в Хошимине. Весною 1978 года в связи с проводи-мыми на юге Вьетнама преобразованиями капиталистических предприятий и фирм, которые, естественно, затронули п эксплуататорскую верхушку хуацяо, началось бегство их за границу. К февралю 1979 года из страны легальными и тайными путями выехало от 250 до 300 тысяч хуацяо, то есть одна шестая часть. Однако основная масса китайского национального меньшинства — рабочие, ремесленники, мелкие торговцы остались жить на земле, где они родились и выросли.
Мы не раз бывали в этих колоритных районах, резко отличающихся по внешнему виду от других кварталов. Вместо надписей латинским шрифтом, которым пользуются вьетнамцы, здесь целое море иероглифов. У одного из въездов в Телон высится статуя Конфуция на улице, носящей имя этого философа Древнего Китая, которому здесь поклоняются как святому. А на другой окраине китайского квартала, словно антикварная безделушка на городском фоне, красуется католическая церковь святой девы Марии.
Здесь живет немногочисленная, но влиятельная колония
китайцев-христиан. Широкие зеленые и чистые улицы— такие редко увидишь в
«чайнатаунах» («китай-городах») других городов Юго-Восточной Азии, где
проживает более 20 миллионов хуацяо — ярко украшены красочной торговой рекламой "и лозунгами новых времен:
«Вьетнам — един, вьетнамский народ — един», «Нет ничего дороже
независимости и свободы...» Рекламируется «пекин
ская утка», лангусты... Архитектура, одежда
обитателей, южнокитайская гортанная речь, множество даосских, буддийских и
конфуцианских храмов сами говорят за себя — здесь живут люди китайского
происхождения. По праздничным дням лунного календаря улицы этих кварталов
заполняют гигантские толпы.
Настежь открыты двери многих увеселительных заведений, откуда раздается грохочущая музыка. Бойко торгует множество харчевен, где можно попробовать любое блюдо изысканной китайской кухни — от остроперченных