Вьетнам
8. В ХОШИМИН —САМОЛЕТОМ!
только лет мы страстно мечтали — взглянуть хотя бы одним глазком на юг Вьетнама, годами с такой по-frVразительной жизнеспособной силой и невероятной яростью сражавшийся против самой сильной империалистической державы и сумевший вопреки всем прогнозам и расчетам одолеть ее! Лишь одному из нас, надевшему в 1965 году черную партизанскую «форму» —рубашку навыпуск и широкие крестьянские брюки, удалось добраться тайными тропами по американским тылам до ближних подступов к Сайгону и увидеть кроваво-грязную изнанку человекоубийственной войны.
Исчезли нынче названия улиц, селений и городов, которыми угнетатели и оккупанты пытались увековечить свои сомнительные деяния. Исчезло с карт и имя Сайгон. Ныне и навеки он — город Хошимин. Так впервые он был назван еще в незабываемые дни Августовской революции 1945 года. Отсюда в 1911 году, из старого колониального Сайгона, от сохранившегося до наших дней причала «Обитель дракона» на океанском пассажирском судне «Адмирал Латуш-Тревиль» отправился в Европу мало кому известный молодой вьетнамец Нгуен Тат Тхань. Тридцать лет спустя он вернулся на родину под именем, которое вошло в историю — Хо Ши Мин, чтобы возглавить революционно-освободительную борьбу. Она завершилась в 1945 году образованием на территории всей страны Демократической Республики Вьетнам, но вскоре войска колонизаторов вернулись, и начался новый этап тяжелой, но, в конечном счете, победоносной борьбы. Окончательно знамя всенародной победы в Сайгоне было водружено 30 апреля 1975 года, шестьдесят четыре года спустя после отъезда отсюда Нгуен Тат Тханя.
И вот мы летим в Хошимин, чтобы своими
глазами увидеть, как один из крупнейших городов Юго-Восточной Азии, преодолевая
величайшие сложности, перестраивает
ся,
отвыкает от страшных пережитков, оставленных бежавшими колонизаторами,
оккупантами и коллаборационистами, учится жить, как перенесший тяжелое и
опасное заболевание человек: он уже здоров, но ноги и руки, долгое время
бездействовавшие, отказываются повиноваться, и ему как бы заново приходится
учиться ходить...
Подъем в Ханое — в четыре утра. Чернильная тьма тропической ночи. Хочется спать: вчера поздно вечером Добрались домой, услышали громкую веселую музыку из соседнего дома, увидели огоньки праздничных фонариков. Там молодожены праздновали свадьбу. Это тоже новая примета времени, в военную пору о таких праздниках мы не слыхали. И долго мы не могли заснуть, вспоминая пережитое и радуясь переменам в жизни дружественного нам вьетнамского народа.
Мчимся на аэродром; фары машины выхватывают в кромешной темноте вереницы крестьянок в конических шляпах «нон»—двигаясь издалека, порой за пятнадцать-двадцать километров, они семенят трусцой с коромыслом на плече, к которому подвешены тяжелые корзины с капустой, луком, томатами, апельсинами: надо поспеть к рассвету на базар.