Вьетнам
8. В ХОШИМИН —САМОЛЕТОМ!
И в этом вечном движении есть что-то новое: в былые времена по этим же дорогам семенили люди, тащившие в своих корзинках землю и асфальт, терпеливо засыпая новые и новые ямы от разрыва бомб либо поднося снаряды к батареям зенитных орудий...
Полет из Ханоя в Хошимин на борту самолета Ту-134 с опознавательными знаками Вьетнамской гражданской авиации совершается с ошеломляющей быстротой. Вот уже по сторонам мелькают бесконечной волнообразной линией сталебетонные укрытия для самолетов, построенные американцами,— это знаменитый на весь мир сайгонский аэродром Таншоннят—ворота, через которые Америка с по зором и стыдом бежала из Индокитая в семьдесят пятом.
Пять-семь лет — и малый, и большой срок. Он достаточно велик, чтобы, отойдя на расстояние, оценить вое величие свершившегося. Он очень мал для того, чтобы увидеть здесь весомые плоды завоеванной победы. Скажем больше: удивительный город этот, почти с трехмиллионным населением и контрастным политическим, культурным и даже архитектурным профилем, все еще выглядит как некое инородное тело в стране, сверкающей зеркалами рисовых полей и исчерченной тоненькими паутинными нитями троп.
Такие города протянулись через всю Азию, словно фантастические мегалополисы, сооруженные в XX веке завоевателями, как некогда колонизаторы возводили свои форты,— Тайбэй, Сайгон, Гонконг, Сингапур и так далее, вплоть до Кувейта и Каира; в них небоскребы, богатые особняки собственников и крытые пальмовыми ветвями хижины слуг, университеты для детей знати и эстрадные театры для солдатни, огромные заводы, пользовавшиеся дармовой рабочей силой, и банки, в сейфах которых можно надежно укрывать любые ценности.
Когда Сайгон был взят штурмом, революционеры радовались: теперь все богатства будут принадлежать народу, и жизнь быстро улучшится. Но реальность обернулась куда сложнее: гигантскую машину, созданную в интересах колонизаторов и оккупантов, оказалось совсем нелегко приспособить к обслуживанию интересов народа, ставшего хозяином своей судьбы. И когда сегодня бродишь по улицам Хошимина, все еще видишь тот ужас, то здесь явственные черты старого Сайгона; происходит, как в поговорке — мертвый держит живого.
Что и говорить, город красив. Колонизаторы, а особенно американцы в шестидесятых и в начале семидесятых годах, строили с размахом, наивно рассчитывая, будто им придется здесь жить века. Широкие авеню. Сверкающие мрамором и медью фасады высотных домов. Буйные тропические парки. В них тигры в клетках, крокодилы в вольерах, слоны на своих площадках. Чудо архитектуры — дворец, построенный для диктаторов-марионеток,—он обошелся американским налогоплательщикам в один миллиард двести миллионов долларов. Здесь было все к услугам сайгонских «президентов» — от особой радиостанции, обеспечивавшей круглосуточную связь с Вашингтоном, до плавательного бассейна; не было только одного: гарантии жизни, и когда очередной марионеточный правитель надоедал оккупантам, его убирали и сажали на это место другого...
Но чем ближе приглядываешься к этой сверкающей
мраморно-гранитно-металлической декорации, задуманной ради прославления
господства тех, кто извлекал свои богатства из замордованных ими стран, тем
больше видишь, какая страшная картина прячется за этим и сколько уси